На прошлой неделе Владимир Путин, выступая на X съезде Союза ректоров, критиковал качество нашего высшего образования. Его оценку подтверждает и свежий рейтинг НИУ ВШЭ, основанный на анализе того, с какими баллами абитуриентов зачисляли в вузы. Теперь вопрос, по силам ли нынешним первокурсникам догнать и перегнать Америку, можно считать риторическим
Рейтинг был подготовлен НИУ ВШЭ. И строится он по средним баллам ЕГЭ принятых абитуриентов. Куда пошли самые сильные дети — те вузы и лучше. Всего в рейтинге 390 вузов. Исследование состоит из трех частей. Лучшие учебные заведения принимали абитуриентов со средним баллом от 70 до 92,6. В этой группе 94 вуза — экономические, юридические, медицинские. Технических только 10.
Далее "середнячки" — 216 вузов, набравших абитуриентов с баллами от 55 до 70. Это основная масса технических, педагогических и региональных классических, которые в советские времена ехидно именовались "универсипедами".
В аутсайдерах 80 вузов, куда брали абитуриентов со средним баллом ниже 55 (от 43,2). Это в основном технические, педагогические и большая часть аграрных вузов.
О чем это говорит? В первую очередь, как представляется, о перспективе развития страны — она получается страшная. По конкурсу с баллами по математике ниже среднего (от 35,4 до 39,6) на специальности "Авиационная и ракетно-космическая техника", "Технологии легкой промышленности", "Транспортные средства", "Машиностроение", "Технологические машины и оборудование", "Автоматика и управление", "Энергетика и энергетическое машиностроение" принимали абитуриентов в 28 университетах. В Московском авиационном институте среди первокурсников есть ребята, поступившие с общим средним баллом 34,7, а в питерском Балтийском техническом университете — 36,3. Как подумаешь, что такие инженеры вскоре будут строить самолеты, мосты и суда, становится не по себе.
Еще четыре года назад Александр Исаев, ныне покойный директор НИИ экономики авиационной промышленности, говорил о недостаточности математических знаний у нынешних авиаконструкторов. Он предлагал отправлять студентов авиаконструкторских факультетов учиться на мехмат в МГУ. Не на полный курс, а частично. Тогда идея не прошла. А сейчас, похоже, студентов надо отправлять уже не на мехмат, а в школу — доучиваться.
Все — в вузы
Если бы в прошлом году средний балл ЕГЭ по математике (49,6) был принят за пороговый в вузах (то есть всех, кто получил меньше, вузы просто не принимали бы), то на специальность "Машиностроение" в прошлом году не поступили бы 945 человек из принятых 2350. В этом году средний балл по математике еще ниже — 39,6. Но и с такими результатами, и даже ниже, у нас принимают в вузы на технические специальности. А как же не принимать, ведь тогда за порогом высшего образования окажутся десятки тысяч абитуриентов и возмущенных родителей. А вузам срежут финансирование. Значит, недовольны будут все.
Об этом в конце октября говорила Мария Добрякова, руководитель рабочей группы по мониторингу вузов НИУ ВШЭ, на международной конференции исследователей высшего образования.
— А что хуже: не выполнить план или вызвать конфликт с родителями? — раздался вопрос из зала.
— Хуже плохие инженеры,— был ответ.
Средний балл меньше 40 — это что: у кого-то 90, у кого-то 20? И троечников гораздо больше, чем отличников.
Кроме того, Рособрнадзор каждый год снижает минимальные баллы ЕГЭ, планку, ниже которой школьный аттестат не выдается. В 2013 году этот балл был равен 24, а в 2014-м — 20. Возможно, будущему филологу высшая математика не нужна, но не до такой же степени. Сейчас общественность бурно обсуждает введение единой концепции учебников по русскому, литературе и истории. Но катастрофический уровень знания математики (и регулярные технологические аварии тому доказательство) никого, похоже, не пугает.
В первой двадцатке рейтинга ВШЭ только один технический вуз — Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики. МФТИ (2-е место) и МИФИ (7-е место) в счет не идут, потому что они хоть и числятся техническими, на самом деле дают фундаментальное образование и готовят ученых мирового уровня. И обучают там не так, как в массе наших вузов. Лидер же нашего технического образования, МГТУ им. Баумана,— на 68-м месте (72,1 балла).
Можете вы хоть что-нибудь?
Все поступившие абитуриенты (за редким исключением) благополучно доучиваются до бакалаврских дипломов и идут трудиться. А с какими знаниями наши молодые специалисты приходят на предприятия — не известно никому. Идея вводить аналог ЕГЭ, но на выходе из института, похоже, заглохла — слишком много скандалов было и с самим ЕГЭ. Общество сейчас крайне болезненно свыкается с мыслью, что школа дает не очень качественные знания. И сейчас его огорошить откровением, что из вузов выходят недоучки, просто безжалостно.
...В мае этого года на Санкт-Петербургском экономическом форуме было решено в кратчайшие сроки разработать комплексную государственную программу по импортозамещению. Этим должен был заняться Минпромторг. Но пришло лето, и грянули санкции. В числе пострадавших отраслей оказалась, например, нефтянка. И уже в октябре министр Денис Мантуров, поняв, что импортозамещение --мечта 2020 года, объявил, что теперь оборудование для добычи нефти и газа будут закупать в Китае. Иначе говоря, сами его сделать не можем.
Но ведь известно, с каким уровнем подготовки в этом году технические вузы приняли абитуриентов! Через 5-6 лет, то есть как раз в 2020-м, эти ребята и выйдут на рынок труда. Это они будут делать высокотехнологическую продукцию, которая должна заменить импорт?
Вот пример с "Приразломной", нашей первой в мире ледостойкой нефтяной платформой. Начали ее строить на заводе "Севмаш" еще в 1995 году. К 2002-му стало ясно, что проект реализовать не смогут. Тогда решили так: "Севмаш" построит кессон (нижнюю часть, огромный бак, из которого откачивают воду для бурения дна), а верхнюю (жилой, буровой и технический модули) возьмут с построенной в 1984 году и к тому времени списанной норвежской платформы Hutton. 28 августа 2011 года "Приразломная" добралась до нужной точки в Печорском море.
Вице-президент крупной российской нефтяной компании, попросивший не называть его имя, говорит, что сегодня для старых месторождений (браунфилдов) закупается в основном оборудование, произведенное на российских заводах. А для гринфилдов (новых месторождений) половина оборудования идет от зарубежных производителей.
— На браунфилдах производится замена еще советского оборудования. Его и выпускают отечественные предприятия. А гринфилды требуют новых технологий, которых у нас нет. У нас на заводах есть небольшие конструкторские отделы, которые лишь готовят техническую документацию для импортного оборудования. Но развитием технологий они не занимаются. Я думаю, корень проблемы в том, что у акционеров наших предприятий нет стимулов смотреть вперед. Не хочу никого обвинять, ведь общая деловая среда в стране не способствует долгосрочным инвестициям. А ведь у нефтяной отрасли длинные горизонты — надо предвидеть на 15-20 лет вперед. Для Арктики этот горизонт еще больше — до 30 лет. Меня всегда поражало, что в западных компаниях инженеры думают о том, что будет даже после их жизни. Они сегодня делают чертежи оборудования, которое будет востребовано через 10-15 лет. Мы перестали думать о будущем. И поэтому отстали от мирового развития.
По данным Минпромторга, наша нефтегазовая отрасль на 80 процентов зависит от поставок импортного оборудования, производимого в основном в США и Европе. Это насосно-компрессорные комплексы, оборудование для геолого- и сейсморазведки, программно-аппаратные системы автоматизации, оборудование и технологии для морского бурения.
Не лучше обстоит дело в металлургии. В ноябре 2008 года Объединенная металлургическая компания запустила в Выксе новейший литейно-прокатный комплекс. На нем было смонтировано оборудование от итальянской фирмы Danieli. В 2011 году там же был построен самый современный в мире толстолистовой стан МКС-5000. Основным поставщиком оборудования была немецкая компания SMS Siemag. Оба комплекса проектировал украинский институт "Укргипромез". На вопрос: "Почему выбрали украинских проектировщиков?" — исполнительный директор ЛПК Константин Питюл ответил: "Мы долго искали в России, кто мог бы спроектировать такой комплекс. К сожалению, не нашли".
Еще хуже положение в сельском хозяйстве. Двух цифр достаточно, чтобы это понять. В маленькой Голландии насчитывается 31 млн голов крупного рогатого скота. А в России — лишь около 20 млн. Другими словами, у нас семь человек на одну корову. Вот это результат того, что в наши аграрные вузы идут троечники, а то и двоечники, если считать "по-старому".
По информации Российской таможенной службы, в 2013 году общий объем импорта в страну составил 317 млрд долларов США. Из них 58 процентов приходится на долю машин и оборудования, 16,6 процента — на продукцию химической промышленности, 13,4 — на продовольственные товары и сырье, 5,8 — на текстильные изделия и обувь, 5,7 процента — на металлы и металлоизделия. Наверное, пришло время, чтобы понять: мы не сможем купить все необходимое для жизни за доллары, получаемые от продажи нефти и газа. Этих денег будет все меньше.
Как вырастить гениев?
Наверняка найдутся критики, которые скажут: не надо охаивать нашу систему образования. У нас были выдающиеся ученые и конструкторы — Сергей Королев, Андрей Туполев, Георгий Лангемак, Петр Капица... И благодаря их гениальности СССР победил в Великой Отечественной, запустил человека в космос и успешно противостоял США в холодной войне.
Да, действительно победил, запустил и противостоял. Но есть нюанс. Все эти гении не учились в вузах советской системы. Ни один! Самый молодой из них, Сергей Королев, поступил в МВТУ в 1926 году. И понятно, учился он не у "красных профессоров".
Система советского образования, сохранившаяся до сих пор, появилась в 1930 году. 11 ноября вышло постановление ЦК ВКП(б) "О работе высших учебных заведений и руководстве высшей школой". Тогда из вузов выгнали "царских" профессоров как вредные советской власти элементы. И заменили их свежеподготовленной "красной профессурой". Одним из самых уважаемых среди них был Иван Дмитриевич Удальцов, ставший в 1928 году ректором МГУ (он же — прадедушка нынешнего бунтаря Сергея Удальцова). Имя Удальцова до сих пор носит одна из улиц Москвы. Вклад этого человека в отечественную науку — изобретение такой отрасли знаний, как политэкономия и совместная работа с прокурором Вышинским по выстраиванию системы общественных наук. Деканом экономфака он стал в 1941 году, позже возглавил Институт экономики АН СССР. Результаты политического руководства экономикой мы расхлебываем до сих пор, сейчас вот пытаемся закрыть собой брешь, образовавшуюся из-за попавшего под санкции импорта. А МВТУ, в 1930-м, разделили на несколько институтов. Авиационный — отдельно, энергетический — отдельно, институт по приборам — отдельно, по заборам — тоже отдельно. Были разогнаны формировавшиеся десятилетиями научные школы. Но именно благодаря им и стали возможны наши успехи в космосе, авиации, атомной энергетике, вооружениях.
Корабль "Союз" и станция "Мир" — последние разработки Сергея Королева. После них — ничего существенного. Вот с 1930 года наша система высшего образования так и существует.
Рассказывают, что в 1945 году Сталин вызвал к себе Петра Капицу и предложил создать институт, в котором готовили бы ученых. Видимо, глава советского руководства понимал, что в созданной им системе ученые не получаются. Капица сначала отказался, а потом написал Сталину письмо, в котором изложил в четырех пунктах свое представление о том, как это надо делать:
— тщательный отбор одаренных и склонных к творческой работе представителей молодежи;
— участие в обучении ведущих научных работников в тесном контакте с ними в их творческой обстановке;
— индивидуальный подход к отдельным студентам с целью развития их творческих задатков;
— ведение воспитания с первых же шагов в атмосфере технических исследований и конструктивного творчества с использованием для этого лучших лабораторий страны.
Сталину эти идеи не понравились. И он отстранил от проекта Капицу. Но его соратники — Иоффе, Ландау, Семенов — институт такой все-таки создали. Мы его знаем как Московский физико-технический. Один из немногих вузов в стране, где студентов учат думать. Отсюда вышли два нобелевских лауреата — Андрей Гейм и Константин Новоселов. Правда, работали они не в России. Но есть ли у нас еще хоть один вуз, который может похвалиться молодыми выпускниками — лауреатами Нобелевки? То, что писал Петр Капица Сталину, легло в основу "системы Физтеха", но дальше не пошло.
Сейчас же мы, посмотрев на баллы абитуриентов, можем смело прогнозировать уровень развития нашей экономики на ближайшие 10 лет. Смелость здесь и правда нужна. Хотя бы потому, что уж очень страшная картина получается.
Самые лучшие
Андрей Лобанов5 ноября 2014
Комментарии
Показать все комментарии